Римская кровь - Страница 123

123

Вид у него был безрадостный. Он не переставая что-то шептал, пока моя рука (не ухо) не различила наконец слово нож. Изогнувшись и невероятным образом заведя руку за спину, я схватил нож там, куда отбросил его Тирон, и вертикально поставил его над грудью. В латыни, к несчастью, нет слова для того сверхъестественного ощущения узнавания, которое я в тот миг пережил, как будто то же самое я уже делал когда-то прежде. Тирон поднял увесистый камень и снова обрушил его на расплющенный лоб Главкии; гигант, словно гора, повалился на меня, и клинок Эко погрузился по рукоять в его разорванное сердце.

«Не позволяйте этой злобе и дальше распространяться по нашей земле, — кричал отдаленный голос. — Изгоните, отвергните, оттолкните ее! Многим римлянам принесла она ужасную смерть. Но хуже того, она обессилила наши души. Час за часом, день за днем приучая нас к жестокости, она замкнула наши уста; она задушила всяческое сострадание в народе, который некогда славился как самый милосердный народ на свете! Когда в каждое мгновение, повсюду мы видим акты насилия, когда нас закружило в беспощадном вихре жестокости и обмана, даже самый добрый и мягкий среди нас утрачивает всякое человеколюбие!»

Наступила тишина, сменившаяся громом аплодисментов. Смущенный и залитый кровью, я было решил, что причиной ликования стал я. В конце концов, стены уборной чем-то напоминали стены арены, а Главкия был мертв, как любой мертвый гладиатор. Но, подняв глаза, я увидел только Тирона, поправлявшего свою тунику с выражением отчаяния и отвращения на лице.

— Я пропустил заключительную часть! — проворчал он. — Цицерон будет в ярости. Клянусь Геркулесом! На мне хотя бы нет крови. — С этими словами он повернулся и исчез, оставив меня под содрогающейся глыбой мертвой человеческой плоти.

Глава тридцать вторая

Цицерон выиграл дело. Подавляющее большинство из семидесяти пяти судей, в том числе и претор Марк Фанний, признали Секста Росция невиновным в отцеубийстве. Только закоренелые сулланцы, включая горстку новых сенаторов, назначенных непосредственно диктатором, проголосовали за осуждение.

Не меньшее впечатление произвело выступление Цицерона и на толпу. По всему Риму только и разговоров было, что о Цицероне, из уст в уста передавались фразы и отрывки из его речи. Еще несколько дней спустя, проходя мимо открытых окон таверны или кузницы, можно было слышать разговоры тех, кому еще не наскучило пересказывать некоторые отборные колкости Цицерона в адрес Суллы и восхвалять его отважную атаку на Хрисогона. Повсюду с одобрением отзывались о его картинах деревенской и семейной жизни, уважении сыновнего долга, почтительности к богам. Он сразу же заслужил славу мужественного и благочестивого римлянина, приверженца справедливости и истины.

В тот вечер в доме Цецилии Метеллы состоялось скромное торжество. Среди гостей был Руф — светящийся радостью, ликующий, слегка подвыпивший. Присутствовали и те, кто сидел рядом с Цицероном на скамье, обвиняемого, — Марк Метелл и Публий Сципион; пришли и некоторые закулисные помощники защиты. Сексту Росцию было предоставлено ложе по правую руку хозяйки; его жена и старшая дочь скромно сидели в креслах позади него. Тирону разрешили сесть за спиной хозяина, чтобы и он мог принять участие в торжестве. Даже я был приглашен и удостоен отдельного ложа, а кроме того, ко мне приставили раба, носившего со стола лакомства.

Почетным гостем был, пожалуй, Секст Росций, но все разговоры вращались вокруг Цицерона. Коллеги-адвокаты, не скупясь на похвалу, цитировали наиболее удачные места из его речи; они с уничтожающим сарказмом издевались над выступлением Эруция и громко хохотали, вспоминая, каким было его лицо, когда Цицерон впервые осмелился произнести имя Златорожденного. Цицерон принимал их похвалы с добродушной скромностью. Он согласился выпить капельку вина, которой хватило, чтобы на его щеках заиграл румянец. Отбросив обычную умеренность и конечно же изголодавшись после поста и трудного дня, он ел до отвала. Цецилия похвалила его аппетит и заметила, что вечеринка по случаю победы состоялась благодаря ему, ибо в противном случае лакомства, которые она приказала приготовить заранее — жгучие медузы и эскалопы, дрозды, запеченные со спаржей, багрянка, дятлы во фруктовом компоте, тушеное свиное вымя, жирный куриный паштет, утки, кабаны и устрицы до отвала, — были бы вывалены на улицы Субур, где с ними разделалась бы беднота.

Послав своего раба за третьей порцией вифинских грибов, я задался вопросом, а не преждевременно ли сегодняшнее празднование. Да, конечно. Секст Росций отстоял свою жизнь, но он по-прежнему находился в подвешенном состоянии: его имущество в руках врагов, гражданские права отняты у него проскрипцией, смерть отца остается неотмщенной. Он избежал уничтожения, но есть ли у него шансы добиться сносного существования? Его адвокаты были явно не в настроении беспокоиться о будущем. Я держал рот на замке, только иногда открывая его для того, чтобы посмеяться их шуткам или набить его грибами.

Всю ночь Руф смотрел на Цицерона с пылкой тоской, которую, казалось, замечал один я; мог ли я после сегодняшнего выступления Цицерона принижать безответную страсть Руфа? Тирон выглядел вполне довольным, он смеялся каждой шутке и даже имел дерзость острить, но при всяком удобном случае он с болью в глазах посматривал на Росцию, которая упрямо не глядела в его сторону. Неподвижная и несчастная, она сидела в кресле, не притрагиваясь к еде, и в конце концов попросила извинения у отца и хозяйки дома. Выбегая из комнаты, она разрыдалась. Мать вскочила и поспешила за ней.

123